Fr. Unicorn. Дионис в зеркале жизни

Introitus

Они подарили мне Зеркало. Мерцало оно гладью Моря Великого. Не того ли Моря из которого Подательница Жизни вышла? Не в это ли Зеркало любовалась она собой, то плотью перламутровой отражаясь, то локоном золотистым?

Небесная и Земная…

Стыдливая…

Лукавая…

Мерцало Зеркало. Манило в глубины свои.

Знали они, что подарить. Знали, что игрушка понравится. Знали, как меня из укрытия выманить. Смотрел я в Зеркало Жизнью своей завороженный. Образы волшбы созерцающий.

То младенцем, на троне сидящим играл я зарницами небесными.

То в облике Отца моего молниями грозил.

То Старцем немощным ливень обрушивал.

То львом обращался рычащим, золотою гривой потрясающим.

То обличье львиное покинув, жеребцом высокогривым удила рвал меня сдерживающие.

То змеем шипящим оборачивался, жалом угрожающим.

То тигром становился со шкурой пестрою.

А как бычий облик принял, набросились на меня Зеркало подарившие. Заклали меня быколикого. Плоть мою на пиршестве с радостью поглощали. Только Сердце мое оставили. Билось Сердце мое из груди исторгнутое, кровью жертвенной да всполохами огненными.

Солнце-Сердце.

Вещало оно о запретности Смерти. О том, что для Жизни рожденный, Смерть, познав, восстанет Богом танцующим. О том, что Жизнь моя, — единство мое с Вечностью.

ДИОНИС ОРФИЧЕСКИЙ И ТРИАДА ЧЕЛОВЕКА ЗЕМЛИ

Сонм святых Гностической Католической Церкви далеко не случаен. Каждый персонаж занимает свое место. Медитации на тему, почему он определен как «святой» являются весьма действенной практикой. Они позволяют нам осознать Сущность святых «дабы празднество наше достигло с ней совершенства». Зададимся же вопросом, почему Дионис включен в этот досточтимый список. И почему в купе с ним оказался Орфей, с чьим именем связана величайшая мистериальная традиция, а так же Фридрих Ницше, заявивший, что верит только в «танцующего Бога».

С одной стороны Дионис – «умирающее и воскресающее Божество» относящиеся в этой ипостаси, безусловно, к Богам минувшего Эона. Но данного Диониса мы вправе именовать Дионисом «вульгарным», Божеством разгоряченных толп, не ведающих высоких смыслов. Культ сего Божества поднимал у его последователей лишь донный осадок бессознательных импульсов.

Нас же интересует «другой» Дионис, почитание коего составляло ядро орфических мистерий. А так же связь их символизма со степенями «Триады Человека Земли» О. Т. О., и главным образом со Степенью II, через которую Человек проживает Жизнь и знакомится с ее основными законами с точки зрения Телемы.

Персефона зачинает пра-Диониса, Загрея от Зевса принявшего облик Змея.

«Зевс, волнуясь змеиным телом, в облике гада,
Страстью любовной пылая, кольцом извиваясь в желанье,
Доберется до самых темных покоев девичьих
Помавая брадатой пастью драконам у входа»
(Нонн. Деяния Диониса).

Загрей вовлекается в Солнечную систему. Весьма любопытен в этом контексте Облик Зевса-Змея. Он те только Змей, но еще и Змей «бородатый», своеобразный намек на «Змея и Льва». Уместно здесь вспомнить путь Тет на Древе Жизни, соответствующий Ату «Вожделение». В «Таро Церемониальной Магии» владычица Бабалон изображена верхом именно на Змеельве. Змеиные черты унаследовал у своего Отца и пра-Дионис, принимающий в зимний сезон обличие Змея. Летом – облик Льва. А в точке зимнего солнцестояния – жертвенного Козла. Здесь так же присутствует глубокий символизм. Змей – сперматозоид, зародыш, потенциальность. Лев – переживание Жизни. Жертвенный Козел – Смерть и выход за Пределы. Об этапах преображения Диониса пишет и Карой Кереньи. «Первый акт соответствует стадии семени, второй стадии эмбриона, третий – развитию мужчины с младенческого возраста. На стадии семени это порождающее само себя Божество было змеей, на стадии эмбриона – скорее животным, чем человеком, а с переходом в стадию младенца – «малым», а затем «большим» Дионисом. Его женским составляющим в качестве праматери и источника Жизни была Рея, а в качестве супруги, роженицы и вновь супруги – Ариадна». (Кареньи К. Дионис).

Примечателен и облик крылатого, двуполого Диониса с головой козла (в других случаях – быка). По сути это и есть образ Бафомета в интерпретации Элифанса Леви. Алистер Кроули, ссылаясь на австрийского ученого-ориенталиста фон Хаммер-Пургешталя, указывает, «что Бафомет является вариантом Бога-быка или, скорее, Бога-быкоубийцы, Митры». (Кроули А. Книга Тота).

Подчеркнем и то, что пребывание Загрея в пещере может быть сопоставлено со стихией Земли.

Итак, Дионис-Загрей рождается.

«Плодное семя раздуло чрево Персефонейи:
Так Загрей и родился, отпрыск рогатый».
(Нонн. Деяния Диониса).

Заметим, что все образы Диониса, а так же его ипостаси во всех фазах проявления (Загрей, Дионис, Иовакх) согласно орфической мифологии, являются своеобразными сообщающимися сосудами. Образы одной ипостаси отражаются в другой. Дионис, по словам В. Ф. Отто вообще «Бог неожиданных эпифаний». Не так уже важно, о какой ипостаси идет речь. Они не уловимы. Посему обратимся к символизму рождения второго Диониса. Тот же В. Ф. Отто отмечает связь рождения Диониса со стихией Воды. Так Зевс клянется Семеле водами Стикса, обещая предстать перед ней во всей своей славе. Как известно для Семелы это явление ничем хорошим не закончилось. В этом случае присутствует, конечно, и стихия Огня. Правда она не касается Диониса, а только его матери.

Согласно другой версии мифа, когда Семела рождает Диониса, Кадм заключает ее вместе с божественным малышом в бочку и бросает в море. Затем бочку прибивает к берегам Лаконики, где кормилицей Диониса становится Ино.

Агривяне отмечали возвращение Диониса из царства мертвых, куда он спустился за своей матерью, на берегу Алкинского озера. Из воды призывали Диониса и в Лерне.

Примечательны так же имена Диониса. Его почитали как Пелагиоса («Он из моря), Лиманоса («Он из озера»), Лиманагенеса («Рожденный озером»).

А что будет, если водную стихию скует холод? Мы получим ледяную призму, отражающую завораживающую череду образов. Зеркальную поверхность, не знающую эмоциональных колебаний воды. Вспомним, что лед был постоянным элементом в алхимических трактатах. Итальянский мыслитель и мистик Чезаре делла Ривьера трактовал слово «ангел» не как «посланник», а как «антик гело», то есть «Древний Лед». Вместе с тем ангел обладает не только ледяной природой, согласно вышесказанному, но благодаря своей окрыленной стремительности, причастен к Воздушной стихии. Именно в этой стихии разыгрывается Жизнь Загрея, созерцающего свои проявления на поверхности подаренного титанами Зеркала. С одной стороны это игра майи, игра образов в режиме Воздуха, с другой – намеки на Жизнь второго Диониса рожденного Семелой и известного как Дигон (Дваждырожденный). Жизнь Загрея объясняется именно Дигоном через его похождения, подвиги, любовные утехи. Так что Жизнь Загрея только воздушный набросок к тому, что откроется в дальнейшем.

«Пробуждение Жизни, — пишет В. Ф. Отто, — стимулирует пробуждение смерти. Напряженность жизни приближает смерть, волшебство нового становления – результат экстатических объятий жизни и смерти….» (Отто В. Ф. Дионис. Миф и культ).

Подстрекаемые ревнивой Герой, титаны убивают Загрея и устраивают канибалистический пир. «Ловец дичи» (так примерно переводится имя «Загрей») становится жертвенным животным. Примечательно, что здесь Загрей проходит через стихию Огня, с которой связаны не только принятые им «огненные» мучения, но и способ приготовления жертвенной пищи. «После того, как Вакх, — гласит перенфейская надпись, — крикнув «Эвой!» получит удар, смешаются и кровь, и огонь, и пыль». Согласно орфическому мифу титаны не тронули только сердце Загрея. Действительно этот жесткий кусок мяса был совершенно не пригоден для еды. Но именно он становится связующим звеном между первым и вторым Дионисом.

Афина Паллада обретает сердце Загрея и приносит его Зевсу. По одной версии Зевс поглощает сердце своего сына, по другой – делает из него напиток и дает его отведать своей возлюбленной Семеле, после чего Дионис зачинается вторично.

Согласно евгемерической редакции, дочь критского царя Зевса, Афина, прячет сердце Диониса в ларце, который выносился во время сакральных церемоний. Это было тайное сердце Диониса. Его фаллос. Сие подтверждается этимологически сравнением слова «храдиа» («сердце») и «храде» «фиговое дерево»). В одной из мифологических версий, Дионис, изготовил фаллос для исполнения магического ритуала. Согласно ряду источников, предмет. Сбереженный Афиной, был половым органом жертвенного козла, который ни обжаривался, ни варился, но откладывался и сохранялся.

Безусловно, здесь мы имеем дело с цепочкой соответствий (Солнце – Сердце – Фаллос), которая символизирует инициатическую вертикаль, некую Ось, выстроенную посвященным. Она, подобно пылающему Сердцу Загрея, неуничтожима, но служит основой дальнейшего инициатического совершения.

Очевидно, результатом этого свершения становится рождение третьего Диониса, Иовакха, Триждырожденного Тригона). Примечательно, что Иовакх, в определённом смысле, зеркально повторяет Жизнь Загрея, но на другом уровне. Ему так же угрожает растерзание, правда уже не от титанов. Но от своей обезумевшей матери, девы-охотницы Авгры, соблазненной Дионисом. Впрочем, Иовакха спасает Артемида. Мать же Иовакха, отведав плоти его близнеца, бросается в речные глубины и аннигилируется в них.

«Скрылась в водах потока… Ее всемогущий Кронион
Превращает в источник – груди стали зыбями
Пенных водоворотов, тело – теченьем, цветами – кудри.
(Нонн. Деяния Диониса).

Божественный же младенец, Тригон, празднует триумф.

«Светоч аттический в пляске высоко вздымая полночный,
Бога сего, почитая вслед отпрыску Персефонейи
И Семелы потомку».
(Нонн. Деяния Диониса).

Путь Загрея – Диониса – Иовакха. Это путь инициации. Его медитативное постижение открывает бесчисленные возможности, как впрочем, таит и немалые опасности. Можно воспламенить свое Сердце, пронеся его через промозглость профанического мира. Так и потерпеть поражение, будучи растерзанным собственными неуравновешенными силами. Все зависит только от нас, в согласии с нашей истинной Волей.