Алистер Кроули. Liber A'ash vel Capricorni Pneumatici

Liber A’ASH, или Книга Духовного Козерога
под номером 370

Публикация класса А

О, Божий Дуб, упрямый и узловатый! Гнездится молния в твоих ветвях! Парит над тобою Безглазый Сокол.
Сокрушен ты и черен! Одинок бесконечно средь вересковой равнины.
Воспрянь! Рдяные тучи парят над тобою! Близится буря.
Небо зияет пылающей раной.
Воспрянь.
Буря играла тобою, сжимая в объятьях, эон и эон за эоном. Но ты не отдал сока жизни своей; ты не упал.
Только в самом конце ты отдашь сок жизни своей, когда великий Бог F.I.A.T. взойдет на престол в день Пребудь-С-Нами.
Ибо два дела сделаны, третье же началось. Исида с Осирисом предались кровосмешенью и блуду. Рвется на волю из материнского лона Хор трижды вооруженный. Близнец его, Гарпократ, сокрыт в нем. СЕТ — священный завет его, который он явит в великий день M.A.A.T., кою надлежит понимать как Мастера Храма A.’.A.’., имя которому — Истина.
Ныне сила магии должна быть постигнута в нем.
Он — словно дуб, что укрепляет себя и не дрогнет пред бурей.Он закален непогодой, изранен в боях и уверен в себе, как морской капитан.
И напряжен, как гончая на поводке.
Гордость в нем и великая тонкость искусства. Да! и ликованье!
Пусть в заклинанье своем Маг действует так.
Пусть сядет и заклинает; пусть соберется весь в едином мощном порыве; пусть восстанет затем, налившись силой, напрягшись; пусть сорвет с головы клобук и вперит свой взор василиска в демонский сигил. А затем пусть начнет раскачивать силу свою туда и обратно, как сатир, в молчанье, пока не исторгнется Слово из горла его.
После того — да не падет, обессилев, хоть он и человек десятитысячекрат; но переполняет его бесконечная милость Отце-Материнства Вселенной, ибо он — Сосуд для нее.
Не пытайся себя обмануть. Легко отличить живую силу от мертвого вещества. Не трудней, чем живую змею — от мертвой.
Что до обетов, то будь упрям и не будь упрям. Пойми, что податливость Йони равна удлиненью Лингама. Ты — и то, и другое; и обет твой — лишь шелест ветра на склонах горы Меру.
Поклоняйся же мне — тому, кто есть Око и Зуб, Духовный Козерог, Владыка Творенья. Я — Око в Треугольнике, Серебряная Звезда, которой вы поклоняетесь.
Я —Бафомет, Восьмеричное Слово, что равновесно Трем.
Нет такого деянья и страсти такой, что бы не были гимном во славу мою.
Все святыни и символы станут моим причастьем.
Вот живые создания, посвященные мне: козел, и утка, и осел, и газель, мужчина, женщина и дитя.
Посвящены мне все трупы; их не дóлжно касаться иначе, как для причащения мне. Все уединенные места посвящены мне: где один человек соберется во имя мое, там я пряну в его средину.
Я — чудовищный бог, и кто надо мною властен, тот безобразней меня.
Но я даю больше, чем Бахус и Аполлон; мои дары — превосходней коня и оливы.
Кто поклоняется мне, должен мне поклоняться во многих обрядах.
Я —тайное тайных; когда Пресвятого Древнего гонят нагим через площадь, я по-прежнему скрыт и стою в стороне.
Кого я люблю, того я бичую множеством розг.
Всё мне посвящено; нет без меня ничего святого.
Ибо где нет меня, там святости нет.
Не страшись, когда повергает меня ярость бури; ибо ветер несет мои желуди вдаль; и воистину вновь я восстану, и дети мои — вкруг меня, и воздвигнем мы в Вечности лес наш.
Вечность — вот буря, что укрывает меня.
Я — Бытие, то Бытие, что существует лишь в силу его Бытия, что превосходит само Бытие Бытий и уходит корнями глубже, чем Древо Ничто в Стране Ничего.
Итак, ныне ты знаешь, когда Я в Тебе, когда мой клобук раскрыт над твоей головою, когда моя сила мощнее, чем Инд, перекрытый плотиной, и неотвратима, как Исполинский Ледник.
Ибо каков ты в Своей наготе пред распутницей на базаре, увлеченный лукавством ее и манящей улыбкой, таким же теперь — и всецело, а не отчасти — предстаешь ты пред символом Возлюбленного, будь то всего лишь Пишача, Янтра или Дэва.
И во всем порождаешь Бесконечное Блаженство и следующее звено Бесконечной Цепи.
От Вечности до Вечности тянется эта цепь, и каждое звено ее — треугольник (треугольник — не мой ли символ?), и каждое звено ее — круг (не символ ли Возлюбленного — круг?). В этом смысле любое развитие — грубое заблужденье, ибо все круги одинаковы и все треугольники одинаковы.
Но развитие есть развитие, и развитие есть восторг непрерывный, слепящие ливни света, волны росы, пламена волос Великой Богини, розы, венком обвившие шею ее. Аминь!
Посему воздвигнись, как я воздвигся. Дабы достигнуть, стойко держись, как я владею собой. Когда же достигнешь цели — будь она далека, как звезды в средоточии Нут, — то убей себя так же, как я в завершенье гибну: в смерти, которая — жизнь, в мире, который — мать войн, во тьме, которая держит в руке своей свет, как блудница, что достает из ноздрей своих драгоценный камень.
И потому начало — это блаженство, и блаженство — конец, и блаженство — посередине, так же как Инд — это вода ледниковых пещер; и вода, что течет меж великих и малых холмов, через горные кряжи и через равнины; и вода его устья, где он впадает в могучее море, о да! в могучее море.