Fr. Unicorn. Русские Телемиты

Он был весьма одарённым поэтом и, пожалуй, самым большим эпатажником ХХ века. Бесстрашным альпинистом и не ведущим страха путешественником по опасным магическим ландшафтам.. Он называл себя Великим Зверем Апокалипсиса. TO MEGA TERION. Антихристом. Речь идет, конечно, об Алистере Кроули, «самом порочном человеке». Вряд ли он, вкладывал в свои слова и придавал своим действиям плоское «антихристианское» содержание. И уже совсем не являлся он бутафорским «сатанистом». Его духовный путь был предельно парадоксальным, как и парадоксальными был чаяния тех, о коих он скорее знал только понаслышке, но чьи духовные практики в определенной степени, можно поименовать палеотелемитскими.

В некоторых работах Алистер Кроули упоминает секту христововеров или «хлыстов. Именно этой секте была присуща некая мистическая экстремальность, присущая нашим народным богоискателям. Предельное эсхатологическое напряжение, предполагающее особое отношение к апостасийному мiру.  Тотальную неподконтрольность и ослепительный тотальный беспредел. То, что радикально врачует распространённую ныне эпидемию теплохладности. Что же касается «пределов», то не является ли благом великим их сокрушение? Да и можно ли их поименовать сектой… Официально с Православием-то они не порывали. Так известно, что они с особым рвением предавались молитвам в православных храмах и соблюдали всё то, что и положено соблюдать православному человеку. Церковным властям даже было предписано выявлять сих рьяных богомольцев и проверять их на принадлежность к христововерию. Вряд ли духовное рвение христововеров, можно объяснить только соображениями конспирации. Реально предположить, что в данном случае мы имеем дело с тайным кругом внутри самой Православной Церкви, некоторые члены коей, позднее обособились в секту. Для сего круга обыденная подъярёмная мораль, фарисейское законничество в условиях профанического мира и плоского обрядоверения были недопустимы. Нечто подобное можно обнаружить в тантрической традиции, в коей утверждается, что в Кали-Югу, всё раннее запретное служит к полноте духовного пробуждения. При соблюдении, конечно же, вектора богонаправленности. Вместе с тем, Тантра отнюдь не является индуистской сектой, а только своеобразной реакцией на инволюционные процессы.

«Твори свою волю: таков да будет весь Закон. Любовь есть Закон, любовь в согласии с волей». Таковы два главных закона Телемы. Но еще Августин Блаженный изрёк буквально следующее: «Люби Бога и делай, что хочешь». Увы, люди зачастую не ведают своих истинных желаний, принимая за них смутные порывы, поднимающиеся из глубины их естества. Истинно же только то желание (воля), что согласуется с Волей Высшей.

«Также и Дух подкрепляет нас в немощах, ибо мы не знаем о чем молиться, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными» (Рим. 8;26).

Девиз Алистера Кроули, как и слова Блаженного Августина, воистину могли бы стать своеобразной христововерческой заповедью. По сути, они ею и стали.

Основатель христововерия, очевидно беглый стрелец, Данила Филиппович, в чью плоть, по преданию, в 1664 году воплотился Господь Саваоф, начал свою проповедь с ритуального уничтожения всех церковных книг, обосновав сие тем, что никаких книг не нужно, а только «Книга золотая, Книга животная, Книга голубиная — Сам Сударь Дух Святой». Посему лишившись фиксированного в знаковой системе учения, христововеры предали своему учению весьма специфический характер. Практически оно стало неуловимым, подобно ртути, принимающей любые формы.

Данила поведал своим «детушкам» двенадцать заповедей. Из коих одиннадцать вполне соответствовали этике бытового аскетизма. «Хмельного не пейте, плотского греха не творите; не женитесь, а кто женат, живи с женою как с сестрою; неженимые не женитесь, женимые разженитесь». Двенадцатая же заповедь, гласившая: «Святому Духу верьте», по существу дезавуировала все остальные.

Пребывающему в Духе уже ничего не заповедано. Более того, любые ограничения оборачиваются здесь хулой на Дух Святой. А это уже страшно.

«Если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится тому; если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему не в сем веке, ни в будущем» (Мф. 12; 32).

Радение, «хождение во Святом Духе», фактически символизировало восстановление райского состояния. Весьма прелюбопытно и то, что христововеры символизировали Святой Дух не голубем, а «птицей-соколом, поющем в сердце у Батюшки». Напомним, что Кроули считал покровителем нового Эона, как раз сокологлавого бога Гора, должного сокрушить скрижали ветхой религии. Отметим и то, что сей обретаемый парадиз, обладал предельной эротической насыщенностью, фактически становясь сплошной эрогенной зоной, одновременно болезненной и бесконечно оргазмирующей. Профанический топос, имеющий фрагментарный характер и чёткую фиксацию в мiре сем, преображался в сакральный холос, в целое, не содержащее противоречий. В контексте сказанного, весьма примечателен фрагмент апокрифического Евангелия от Фомы.

«Иисус сказал им: Когда вы сделаете двоих одним, и когда вы сделаете внутреннюю сторону как внешнюю сторону, и внешнюю сторону как внутреннюю сторону, и верхнюю сторону как нижнюю сторону, и когда вы сделаете мужчину и женщину одним, чтобы мужчина не был мужчиной и женщина не была женщиной, когда вы сделаете глаза вместо глаза, и руку вместо руки, и ногу вместо ноги, образ вместо образа, — тогда вы войдёте в Царствие» (Фома, 27).

Хлыщу, хлыщу! Христа ищу!

Ритуальное самоистязание переходит в эротическое напряжение, а Эрос разрешается ослепительной болью. Здесь мы имеем дело с подлинным эротизмом, не имеющим ничего общего с «садо-мазо» современных профанов, останавливающих условным знаком своих вошедших в раж партнёров. Сие не имеет ничего общего с так называемым «планированием» семьи и уж совсем гадостным «безопасным сексом». Глубоко заблуждаются и те, кто связывают христововерие с пережитками языческого культа плодородия. Сакральная оргия служит совсем иным целям, нежели биологическая пролонгация. Да и обычный профанический брак оценивался христововерами однозначно. «Брак хуже блуда».

С определённой уверенностью можно утверждать, что во время ритуальной оргии потоки желаний отклонялись от цензурованной поверхности. По сути, христововер трансформировался в «тело без органов», если вспомнить Жиля Делёза.

Сия оргия не служила скотскому удовлетворению извращенцев и их экзальтированных поклонников, ничего общего не имела она и с примитивной «групповушкой». Её целью являлось зачатие «Христа». Хаотический половой акт, так называемый «свальный грех», был только вынужденным средством. Сие зачатие в чём-то походило на зачатие алхимического гомункула, существа, обладающего андрогинной природой. Еще один намёк на тело без органов. Кстати многочисленные алхимические гравюры носят достаточно откровенный характер. Ничуть не уступая каменным скульптурам храмового комплекса Кхаджурахо. Примечательно и то, что алхимическое действо предполагало наличие четы, идущей по пути, получившей в тантризме наименование «Пути Левой Руки». О сем весьма красноречиво пишет Серж Ютен в «Повседневной жизни алхимиков в Средние века». «Соединившись со своей свыше предопределённой компаньонкой, адепт воссоздал бы с ней состояние небесного андрогина, утраченное в результате первородного греха, первобытного грехопадения. Он смог бы вновь обрести бессмертие ветхого Адама, стать господином всех сил природы. Принципом этого пути, если мы правильно понимаем его, является своего рода обнаружение сексуальной энергии в теле адепта для сотворения чуда, результатом которого станет обретение мужчиной и женщиной (слившимся воедино) способности вновь найти утраченный источник бессмертия». Погружённый в тёмные «крещальные» воды христововерческой оргии, простой мужичок выходил из них уже принципиально иным существом. Можно предположить наличие и тех, кто не выходил вообще. Некое наличие захлебнувшихся инициатическим мраком.

Так и ходили по Руси эти потаённые, запретные «Христы», вместе со своими «богородицами-духинями», на телах коих предавались такому болезненному и такому сладостном сораспятию. Как будто вычитали у александрийского гностика Василида то, что «не познавший женщину не спасётся».

«Жена облаченная в солнце» (Откр. 12; 1) и та, что «облачена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее» (Откр. 17; 4),

практически слились для них воедино. Отметим и то, что для Кроули разделение сих образов было результатом неверного прочтения Апокалипсиса. Христововерческая «богородица», к чьей плоти, как к живой иконе прикладывались её почитатели, вполне могла обраться разъярённой «богинюшкой» и до смерти затанцевать своих «детушек». Отметим, что в преинтереснейшим гностическом гимне «Гром» сия амбвивалентность в образе некоего женского архетипа подчёркивается особо:

 «Я почитаемая и презираемая. Я блудница и святая. Я жена и дева». (Гром. 13: 17-18).

Небезынтересно отметить, что задолго до Кроули некто Савицкий, христововер из Подольской губернии, объявил себя антихристом. Сие соделал он, по словам Николая Никольского, автора безграмотной «Истории русской Церкви», перепутав «библейские термины» и разумея под антихристом Агнца-Христа. Вряд ли перепутал, заметим мы от себя. Знал о чем говорил. Мiр-то профанический перевернут, не  разберёшь, где вершки, а где корешки. И тот, за Кого выдают нам нынешние фарисеи да книжники, может и не Тот вообще.

Сходство практик христововерия  и элементов сексомагии весьма примечательна. Заповедь Данилы, приписывающая «жить с женою как с сестрою» схожа с тем, что практиковали адепты «Цепи Мириам» Джулиано Креммерца.

Тексты Креммерца упоминают о возжигании «психического огня». Об опасном пути «пирогамии», заключающимся в особой близости вне физической контакта с лицом противоположенного пола. Подобное духовное соприкосновение, по мнению Креммерца, происходит посредством особого «флюидического» объятия, усиливающего Эрос. Нечто подобное, очевидно, практиковалось в ордене Fidele di Amore Данте Алигьери и Гвидо Кавальканти, а также в форме поклонения Прекрасной Даме в период Средних веков.

О необходимости подавления физического наслаждения и замене его мистическим, повествуется и в трактатах уже упомянутой нами Марии де Нагловска. «Вообрази ласку без соприкосновения, тепло, в котором нет ничего от плоти, поцелуй повсюду и никуда».

Можно предположить, что с подобной экстремальной практикой Алистера Кроули познакомила как раз де Нагловска, связанная с рядом христововерческих общин. Её мистическую доктрину можно представить себе в виде неких «космических часов». Первая фаза которых заключается в снисхождении Бога в материю, мужского в женское. На этой фазе женское доминирует над мужским. Что и символизируется часом шестым, расположенным в низшей точке числового катрена. Неким подобием схождения во ад, за которым следует возрождение к Вечной Жизни. Здесь женщина — дверь, отворяя которую адепт восходит как в область смерти, так и в область жизни. Задача мужчины не раствориться в вечном становлении женского начала, не потерпеть поражение, но выйти Героем. В этом случае женщина уже является средством освобождения. Пройдя фазу упадка, Герой начинает восхождение к высшей точке «космических часов». Сей ритуал де Нагловска именует «вторым браком, порождающим Христа».

Многие христововеры, заключившие своеобразный духовный брак, и разделившие друг с другом супружеское ложе, тем не менее, до конца жизни оставались девственниками. Переживания, о которых они довольно скупо повествовали, поразительным образом совпадают с переживаниями последователей «Цепи Мириам». Здесь и внутренний жар и даже ощущение беременности, охватывающее представителей обоих полов. Беременность Тайной… Чреватость Огнём…

 «Я возгорелся в тебе словно чистое пламя, горящее без масла. И в полночь я стал ярче, чем Луна, а днём полностью затмевал Солнце; я горел на тихих путях твоего существования и рассеивал иллюзию…» (Алистер Кроули. Liber Cordis Cincti Serpente).

Сия духовная экстремальность не могла не воплотиться на поле метаполитическом. Весьма примечательно, что христововеры в основной своей массе были убеждёнными монархистами. В тоже время большевистский бунт вызвал у них поразительное воодушевление. Скорее всего, сей бунт они восприняли как тотальное радение, оргию из глубины, которой чаяли узреть очередного «Христа». Того самого, из поэмы Блока, «в белом венчике из роз», шествующего сквозь радение Питерской метели. Кстати, о христововерческой революционности повествуется и в книге весьма загадочного писателя Пимена Карпова «Пламень»..

Однако, не смотря на контакты некоторых большевистских лидеров с христововерами, к примеру, Бонч-Бруевича, отношения христововеров с советской властью не сложились. Совдеп планировал вывести «нового человека», из инкубатора тоталитарной государственности, а отнюдь не обрести его как послание сверхчеловеческого Эроса.

© Fr. Unicorn, 2011

© Thelema.ru, 2011